как смеется над Присухиным, Горлицыным и мало ли над кем еще. То, напротив, представлялось ему, и так живо, что она не сердится, нет... Она заглядывает в его глаза нежным, ласкающим, манящим взором, обвивает его шею ослепительно белыми руками и шепчет: "Я люблю тебя, люблю".
-- Что за чепуха! -- повторил он громко и взглянул на часы. -- Уже два часа! Пора ложиться спать, но спать не хочется... душно как-то.
Николай подошел к раскрытому окну и долго стоял, всматриваясь в мрак густого, косматого сада. Хорошо так, тихо. Только ночной шорох дрожал в воздухе. Деревья не шелохнутся. Небо блестело звездами. Ласкающей свежестью дышала прелестная, тихая ночь.
Николай затушил свечку, присел у окна и задумался. На него нашло мечтательное настроение. Тоска молодой страсти, безотчетная тоска охватила его. В эту минуту ему казалось, что он очень несчастлив. Хотелось с кем-нибудь поделиться своим горем, но непременно с женщиной, с красивой женщиной.
Снизу раздался тихий скрип, точно отворились двери. Николай невольно вздрогнул и напряженно смотрел вниз. Опять скрипнула половица на террасе, через мгновение белая тень мелькнула перед его глазами и скрылась в глубине сада. Снова все стихло.
"Это она! -- блеснула мысль у Николая, и он тотчас же решил идти вслед за нею. -- Это непременно Нина!"
Он спустился вниз, осторожно через темную залу вышел на террасу и пошел в глубь сада, прислушиваясь напряженным ухом и напрягая взор: не мелькнет ли белая тень? Сдерживая дыхание, подвигался он вперед, но никого не было. "Уж не галлюцинация ли?" Он шел дальше, по направлению к беседке. Вдруг до него долетели тихие голоса. Они показались ему какими-то мягкими, нежными.
-- В беседке... свидание, верно! -- шепнул ревниво он и, не думая, что делает, как тень подвигался вперед.
Он был в нескольких шагах от беседки и притаился за деревом. Мягкий звук поцелуя отчетливо прозвучал в ночной тиши, еще, еще и еще.
-- Так вот она, разгадка!.. Кто ж этот счастливец? Неужели Присухин, неужели Горлицын?
Едва успел он подумать, как из беседки раздался тихий мужской голос и вслед за тем сдержанный, ласкающий смех. Николай сразу узнал этот смех, но голос? Чей этот знакомый, мужественный, повелительный голос?
Он жадно вслушивался и в изумлении остолбенел.
-- Прокофьев! -- вырвался из груди Николая беззвучный шепот. -- Вот кто этот счастливец, а она, она... хитрая!
Он бросился прочь и долго бродил, как шальной, в темноте сада. Это открытие совсем поразило его.
-- Прокофьев и Нина! Удивительно!
Невольно тянуло его снова к беседке. Опять долетели звуки поцелуев. Опять шепот, замиравший в ночной тиши. Николай пошел было назад, как до ушей его долетело его имя, вслед за которым раздался смех. Он остановился.
-- Готов и этот нежный юноша? -- насмешливо произнес Прокофьев. -- Для счета?
-- От нечего делать! -- засмеялась Нина.
-- Не надоело еще?
-- Тебе это не нравится? -- покорно сказала Нина.
-- С богом! -- как-то насмешливо произнес Прокофьев. -- Хищная у тебя природа. Только, смотри, не дошутись. Он ничего, юноша красивый и насчет амуров, должно быть, ходок...
Николаю показалось, что в голосе Прокофьева звучало раздражение.
-- Послушай, ведь ты знаешь... видишь...
-- Вижу и знаю. Нечего нам уверять друг друга,