II
Когда молодой худощавый чернявый матрос маленького роста вошел в боцманскую каюту и без всякого страха остановился у двери, боцман уже начинал беспокойно злиться.
Он медленно допивал стакан, умышленно не обращая внимания на матроса.
И, наконец, подняв на него злой неподвижный взгляд и понижая голос, значительно и медленно проговорил:
-- Митюшин!
-- Есть!
-- Догадался, по какой причине боцман тебя потребовал?
-- Я недогадливый! -- ответил Митюшин.
Матрос не назвал боцмана Иваном Артемьевичем. Не вытянувшись перед ним, он стоял в непринужденной позе. Его смуглое с тонкими чертами лицо, обыкновенно подвижное, словно бы застыло в серьезном и строгом выражении. В сдержанном официальном тоне мягкого тона голоса как будто звучала ироническая нотка, и в быстрых острых черных глазах Митюшина мелькнула насмешливая улыбка и исчезла.
"Ишь, как стоит перед боцманом!" -- подумал Жданов.
И, сдерживая гнев, самолюбиво покраснел и сказал:
-- Так догадайся!
-- Насчет чего?
-- Хотя бы насчет того, что я насквозь вижу человека и могу его понять.
Митюшин молчал, словно бы поддразнивая боцмана.
-- Сообразил?
-- Видно, не сообразил!
-- А еще много воображаешь о себе! -- презрительно кинул Жданов.
Митюшин не возражал. Только глаза улыбнулись, верхняя тонкая губа в углу рта подергивалась, и лицо приняло вызывающее и слегка надменное выражение.
Боцман чувствовал едва скрываемое пренебрежение к себе матроса. С каким наслаждением искровянил бы он эту дерзкую рожу! Но Жданов трусил Отчаянного. От него всего можно ожидать.
Изнывая в злобе и едва сдерживаясь, боцман еще медленнее пытал Митюшина, процедив с угрозой в скрипучем своем голосе:
-- Как бы не вышло с тобой серьезных неприятностей!
Митюшин словно бы нарочно зевнул, с видом человека, которого не пугают угрозы боцмана, а только наводят скуку, и равнодушно спросил:
-- Какие еще неприятности?
-- Дурака не строй... Не дерзничай... Ты с кем говоришь?
-- С боцманом.
-- Так смотри же у меня! -- грозно крикнул Жданов, начиная терять самообладание.
-- Что мне смотреть?
-- Я тебе покажу, какие боцмана!
-- Что показывать? Видел, какие из вас боцмана... А службу я сполняю как следует и закон понимаю.
-- По-ни-ма-ешь? -- выговорил разделено боцман багровея.
-- Очень даже понимаю! -- вызывающе бросил матрос.
Жданов вскочил, словно ужаленный, с табуретки и задыхающимся злобным голосом проговорил:
-- Разве не знаю, какой ты отчаянный матрос и какие твои беззаконные мысли?..
