сторону.
"В воздухе раздавался какой-то нестройный гул, визг и шипенье", -- сообщает один участник. Другой записывает, что "потрясают душу эти ужасные звуки, этот грозный рев беспрестанно падающих и беспрестанно разрывающихся снарядов".
Настал вечер.
Бомбардировка не прекращалась.
Несколько изменился только способ ее. Неприятель ослабил прицельный огонь и усилил навесный из осадных мортир -- самый разрушительный. И бомбы, выбрасываемые массами, разрушали бастионы, уничтожали севастопольские дома и убивали множество защитников...
К ночи бомбардировка усилилась.
Десять неприятельских паровых судов подошли к севастопольскому большому рейду в одиннадцать часов вечера и, в помощь своим осадным батареям, стали бросать бомбы на наши прибрежные батареи и вдоль рейда по нашим кораблям.
Союзники, казалось, хотели показать весь ужас бомбардировки.
Им отвечали только прибрежные наши батареи. Бастионы, осыпаемые бомбами, молчали и старались исправлять повреждения, приготовляясь к штурму.
Бомбардировка продолжалась. Ракеты, начиненные горючим составом, производили в городе пожары, но их не тушили, люди нужны были на более важное -- и пожары сами собой затухали.
Эта ночная бомбардировка с пятого на шестое июня, по словам одного очевидца, "была адским фейерверком, и ничего прекраснее не мог бы изобрести и представить на потеху аду сам торжествующий сатана".
В два часа ночи бомбардировка окончилась.
Наши бастионы торопились наскоро исправить свои повреждения и -- главное -- заменить попорченные орудия.
"Наиболее других пострадали Малахов курган, второй и третий бастионы; почти половина амбразур была завалена; многие орудия подбиты; блиндажи разрушены; пороховые погреба взорваны. Левый фланг третьего бастиона был так разбит, что бруствер в некоторых местах не закрывал головы. Наскоро воздвигнутые траверсы обрушились, и большая часть орудийной прислуги была переранена. На бастионах кровь лилась рекою; для раненых не хватало носилок, и к полудню на одном третьем бастионе выбыло из строя шестьсот восемьдесят человек артиллерийской прислуги (матросов) и триста человек прикрытия (солдат)".
"В течение дня на перевязочные пункты было доставлено тысяча шестьсот человек раненых, не считая убитых. Последних складывали прямо на баркасы и отвозили на Северную сторону города" .
За эту бомбардировку вышли "в расход", как говорили в Севастополе, около пяти тысяч защитников.
Еще не замолкла канонада, как в "секрете" заметили, что в овраге, перед первым бастионом, собираются значительные силы.
Молодой поручик сообщил об этом командующему войсками прикрытия оборонительной линии.
У нас пробили тревогу. Барабаны подхватили ее по всему левому флангу оборонительной линии, и войска наши двинулись по местам, на бастионы и вблизи их. Резерв оставался в Корабельной слободке.
-- Штурм... штурм! -- разнеслось по бастионам. Орудия заряжались картечью. На вышке Малахова кургана заблестел белый огонь, фальшвейер -- предвестник начинающегося штурма.
Был третий час предрассветной полумглы. Осадные орудия вдруг смолкли.
