во время возбуждения он слегка заикался...
-- Во время сражения не надо брать с собой багажа, Иван Андреич...
-- Какой у мичмана багаж... Вы, Михаил Петрович, вздор говорите-с...
И адмирал круто повернулся от старшего офицера, к которому очень благоволил, как к отличному моряку...
Уж он в нетерпении стал хрустеть пальцами, сжимая обе руки, как от борта "Голубчика" отвалил баркас и под парусами, то скрываясь в большой океанской волне, то вскакивая на нее, несся к корвету.
Лицо адмирала прояснилось. Баркас шел лихо, и паруса стояли отлично.
"И из-за чего это он каждый день кипятится? Из-за чего никому не дает покоя? -- размышлял Николай Афанасьевич, принужденный оставаться наверху, вместо того чтобы кейфовать внизу. -- Кажется, и карьера блестящая -- человек на виду, всего достиг, чего только можно в его годы, командуй спокойно эскадрой, а то нет... всюду сует свой нос, неизвестно для чего переводит в океане офицеров, ссорится с высшим начальством, допекает гардемаринов... Чего ему неймется!"
Так размышлял сибарит Николай Афанасьевич и нетерпеливо ждал: скоро ли окончится вся эта суматоха и он напьется чаю, как следует порядочному человеку.
Баркас пристал к борту, и мичман Петров далеко не с радостной физиономией представился капитану.
-- Очень рад служить вместе! -- приветливо и добродушно промолвил капитан.
-- А вы, господин Петров, отлично шли на баркасе... Здравствуйте... -- Адмирал протянул руку. -- Только зачем вы так долго собирались?.. Не хотели, что ли, на "Резвый"? -- пошутил адмирал.
"Очень даже не хотел!" -- говорило кислое лицо мичмана.
-- Я, ваше превосходительство, кажется, скоро собрался...
-- А мне кажется, что долго-с, -- резко проговорил адмирал.
Мичман смутился.
-- Надеюсь, вы будете так же хорошо служить на "Резвом", как на "Голубчике"... Мне вас хорошо аттестовал ваш командир... Будем, значит, приятелями! -- поспешил подбодрить смутившегося мичмана адмирал, только что его оборвавший... -- Можете идти.
Когда маленький лейтенант явился откланяться адмиралу, он сказал:
-- Прошу не думать, что я перевожу вас по каким-нибудь причинам. Никаких. Считаю вас хорошим офицером... Вам будет небесполезно поплавать на таком образцовом военном судне, как "Голубчик"... С богом, Василий Васильич...
И адмирал крепко пожал его руку.
Через четверть часа оба судна снялись с дрейфа и, поставив все паруса, снова понеслись по десяти узлов в час.
Подвахтенным просвистали вниз, и капитан наконец спустился к себе в каюту и мог основательно заняться чаем.
Ушел к себе и адмирал и через час послал
