кливера на носу "Чайки".
В ту же минуту капитан приказал позванному на мостик старшему механику немедленно разводить пары и прибавил с нервною дрожью в голосе:
-- Но как можно скорей... Каждая минута...
Он не досказал и, приложив рупор, крикнул наверх во всю мочь своих крепких легких:
-- По реям!
Старший механик стремглав бросился в машину и приказал зажигать топки. Машина быстро осветилась огнями ламп и фонарей. Вода уже была в котлах. Топки заряжены углем. Кочегары, взволнованные и бледные, торопливо зажигали уголь растопками и для скорости смачивали их керосином.
А капитан в эту минуту, наклонившись к уху старшего офицера, чтобы ветер не относил тех приказаний, которые он ему торопился отдавать, говорил вздрагивавшей от холода, приземистой, маленькой фигурке старшего офицера:
-- Осмотрите трюмы. Нет ли где течи. Если есть, все помпы и пластыри на пробоины. Чтобы гребные суда готовы были к спуску. Унтер-офицеры с топорами у мачт. Приготовиться бросать орудия и другие тяжести за борт. Осветить палубы и наверх фонарей. Распорядитесь!
Капитан говорил быстро, отрывисто и нервно.
И когда отдал приказания, прибавил конфиденциально:
-- Плотно врезались... Каков-то грунт!
-- Плотно. А не прикажете палить о бедствии?
-- Палите, но кто услышит в этой дыре!
Старший офицер ушел исполнять все капитанские распоряжения. Капитан искал глазами на мостике старшего штурмана.
Но его не было. С фонарем в руках он уже делал обмер глубины кругом всего клипера.
Паруса закреплены.
Время от времени клипер, приподнимаемый волнением, бьется о дно, и эти удары производят подавляющее впечатление.
Кажется, что вот-вот клипер треснет пополам.
Старший штурман поднялся на мостик и докладывает капитану, что у передней части клипера глубина двенадцать футов, а у кормы четырнадцать.
-- Ну, слава богу... Не очень врезались. А каков грунт?
-- Песок.
В сердце капитана надежда растет. И она становится еще больше, когда мичман, посланный старшим офицером, докладывает, что течи нигде нет.
Вдобавок и ветер начинает заметно стихать.
Тем не менее он еще был достаточно крепок, и волны, большие и яростные, со всех сторон нападали на "Чайку" и грозили ее залить. Они уже свободно перекатывались через бак, попадали и с кормы, и матросы крепко держались за протянутые по обеим сторонам судна леера (веревки), чтоб не быть смытыми волнами.
Грянул выстрел, возвещающий о бедствии... По прошествии минуты -- другой, третий...
Матросы толпились у грот-мачты, посредине клипера. Слабый свет развешанных фонарей освещал их напряженные серьезные лица. При каждом ударе клипера о дно среди матросов проносился вздох.
И вдруг вкатилась волна, обдала толпу и унесла двух матросов в море.
Капитан это увидал и крикнул:
-- Держись, ребята, крепче. Не зевай!
Матросы крестились. Гибель двух товарищей произвела на всех удручающее впечатление. Еще за минуту не терявшие надежды на спасение, многие теперь были полны отчаяния.
И кто-то сказал:
-- Скоро всем помирать, братцы!
