о берег. Буруны пенились вокруг "Жемчуга". Все поняли, что спасение на шлюпках невозможно.
И близкий берег казался недостижимым, а смерть -- неминуемою.
Выстрелы о помощи раздавались по-прежнему, но не вселяли надежды, хотя и привлекли на берег кучку арабов, которых можно было рассмотреть в бинокли.
Но что они могли сделать? Как помочь?
IV
Рассвело.
Утро было серое и печальное. Низкие темные тучи заволакивали небо. Ветер не стихал. Волны по-прежнему были громадны.
"Жемчуг" по временам трещал от ударов, но еще держался на воде.
Бледный, казавшийся стариком капитан, не сомневавшийся почти, что жена и трое его детей, оставшихся в Кронштадте, сегодня сделаются сиротами, все-таки не показывал ни перед кем своего отчаяния и распоряжался, словно бы надеялся на спасение.
И он обошел палубу и говорил, ободряя матросов:
-- Скоро ветер стихнет, и мы на шлюпках доберемся до берега. Не робей, молодцы ребята!
И "молодцы ребята" как будто верили -- так им хотелось верить! -- и отвечали:
-- Рады стараться, вашескобродие!
Вернувшись на мостик, капитан сказал старшему офицеру:
-- Если бы конец подать на берег и на этом конце укрепить канат!.. Это единственная возможность спасти людей. Но как подать? Шлюпку немедленно зальет. Ветер не стихает. Барометр падает.
-- Разве вплавь, Иван Семеныч?
-- Вплавь? Но кто решится? Это верная гибель. Если чудом и доплывет, то разобьется о камни... Весь берег ими усеян... Но, во всяком случае, надо попробовать... Арабы могут перехватить конец, и тогда мы спасены. Прикажите поставить людей во фронт. Я вызову охотников.
Когда люди выстроились, капитан подошел к фронту и, объяснив, в чем дело, крикнул:
-- Есть ли охотники выручить всех нас, ребята? Если есть, выходи.
Никто не шелохнулся. Всякий с ужасом взглядывал на пенистые волны, гребешки которых вкатывались на палубу.
Только маленький чернявый Матросик вышел из фронта, решительно подошел к капитану и, застенчиво краснея, проговорил:
-- Я желаю, вашескобродие!
-- Ты, Матросик? -- удивленно воскликнул капитан, невольно оглядывая маленькую, тщедушную на вид фигурку Матросика.
-- Точно так, вашескобродие.
-- Куда тебе!.. Ты сейчас же утонешь!
-- Не извольте беспокоиться, вашескобродие... Я к воде способен. Плаваю, вашескобродие!
-- И хорошо?
-- Порядочно, вашескобродие! -- скромно ответил Матросик, бывший превосходным пловцом.
-- Но ты знаешь, чем рискуешь?
-- Точно так, вашескобродие!
-- И все-таки желаешь?
-- Буду стараться, вашескобродие! Как для людей не постараться! -- просто прибавил он.
-- Ты будешь нашим спасителем, если подашь конец... От имени всех спасибо тебе, Матросик! -- проговорил взволнованно капитан.
Матросик разделся догола, одел пробковый пояс и обвязался концом.
Когда все было готово, он низко поклонился всем и дрогнувшим голосом произнес:
-- Прощайте, братцы!
-- Прощай, Матросик!
Все смотрели на него как на обреченного.
Он бросился в волны.
