притворяется...
-- Господи, что за мука! -- прошептала мать, искренне чувствуя себя страдалицей.
III
Ольга прошла к брату.
-- Послушай, Алексей, я должна тебя предупредить... -- начала она торопливо и захлебываясь.
-- Ну, что там такое еще?
-- У Козельских целый скандал...
-- А тебе какое дело? Пусть их скандалят!
-- Тоже сказал! Да ты пойми, в чем дело...
-- Ну, говори скорей, сорока!
-- Должно быть, мама влетела, -- таинственно и понижая голос сказала Ольга, и в ее темных глазах сверкнуло какое-то лукавое удовольствие.
-- Дура, -- категорически произнес студент. -- Неужели ты не понимаешь, что об этом не говорят. А я и без тебя давно знаю, что следует знать.
-- Ты один умный!
-- Выходи-ка ты лучше поскорее за своего Уздечкина...
-- И выйду! А если не сделает предложения, поступлю на сцену. Мне давно говорили, что с моей наружностью и голосом это нетрудно. Все равно от вас ничего путного не дождешься... Только одни дерзости и от мамы и от тебя. Пойду поговорю с отцом, -- с истерическими слезами в голосе, почти взвизгнула Ольга.
В эту самую минуту в комнату вошел бледный вихрастый гимназист в старой расстегнутой блузе, с запачканными чернилами пальцами и с несколько возбужденным взглядом первого ученика, долбившего до умопомрачения. Он набросился на сестру:
-- Да перестанешь ли ты кричать чепуху! Тебе-то хорошо, а мне к завтрему уроков много... Вы с мамой только мешаете... Любовь да любовь, а дела не делаете...
-- Ты-то еще что, болван, дерзкий мальчишка! Пошел вон!
Старший брат высокомерно и презрительно оглядел сестру с ног до головы.
-- Довольно. Оставьте меня в покое. Мне надо заниматься.
Но вихрастый гимназист исчез так же быстро, как и появился, и уже сидел в соседней комнате за учебником, зажав уши пальцами, и, как оглашенный, выкрикивал свой урок.
А Ольга со слезами раздражения и обиды вышла от Алексея. Она уселась на низеньком диванчике в своем будуаре и, грустная, жалела о своей несчастной судьбе.
"Счастливы те, у кого деньги. У Тины жизнь не такая, как у меня... У Козельского средства хорошие... Такой миллионер, как Гобзин, делал предложение, а она отказала... И что в ней так привлекает мужчин? Споет скверно цыганский романс, а они с ума сходят или еще стреляются... Дураки! А Гобзин ухаживал за мной, пока Тина не запела; обещал приехать к нам с визитом, и не едет!"
Через четверть часа она уже оживленно напевала и решила идти сегодня в театр, уверенная в том, что мать должна дать деньги после того, что случилось.
Глава тридцатая
На другой день ровно в два часа дня Ордынцева входила с Кирпичного переулка к Кюба. На лестнице ее уже встретил Козельский и провел в небольшой отдельный кабинет. Дрова ярко горели в камине. На маленьком столе с двумя приборами стояла разнообразная, изысканная закуска, при виде которой у Николая Ивановича заблестели глаза.
-- Как я рад тебя видеть, Нюта, -- сказал он, целуя ее и в то же время подводя ее к столу. -- Я велел подать то, что ты любишь, и заказал отличный завтрак. Давно мы с тобой не видались, голубка!.. Я рвался повидать тебя, но если бы ты знала, что за дьявольские у меня теперь дела... Кушай свежую икру.
И, торопливо наложивши ей маленькую тарелочку и налив рюмочку рябиновки, он разрешил себе немного аллашу и с наслаждением принялся закусывать, бросая по временам ласковые взгляды на Ордынцеву.
-- А ты все так же цветешь! Ты прости меня, деньги я не прислал. На днях получишь... Ах, эти дела! -- досадливо морщась, проговорил он, осторожно беря ложечкой крупную
Равнодушные 
