элегантном платье, совсем седая и казавшаяся старухой в сорок четыре года, она походила своим видом на изящную монахиню-настоятельницу какого-нибудь аристократического французского монастыря.
Никаких украшений на ней не было: ни брошки, ни серег в ее маленьких бледных ушах. Только обручальное кольцо одиноко и, казалось, сиротливо блестело на белой тонкой и длинной красивой руке.
Она взглянула на своего красивого, моложавого и здорового мужа с чувством любви, зависти и снисходительного презрения к человеку, которому она давно перестала верить, не переставая любить.
И ее глаза словно бы помолодели, останавливаясь на муже и невольно любуясь им. Быть может, он и теперь ей казался таким же красавцем, каким был много лет тому назад, когда она была счастлива.
-- Присаживайся, Тоня. Ну, что твои нервы? Как ты себя чувствуешь?
В его голосе, мягком и вкрадчивом, звучала та нотка нежной чувствительности последних десяти лет супружества, какою иногда мужья дарят жен, которых перестают любить, как жен, и обманывают.
И, вероятно, не столько из-за кроткого и терпеливого характера жены, сколько из-за того, что Николай Иванович обманывал ее, он иначе не говорил о ней, как называя "святой женщиной", особенно если "святая" не делала сцен ревности.
-- Ничего... Немного лучше... Что это ты такой нарядный сегодня, Коля? -- спросила Антонина Сергеевна.
И в голове ее пронеслась мысль: "Для кого это он так нарядился?"
-- Нарядный?.. Это оттого, что в сюртуке, Тоня?
-- Обыкновенно ты по вторникам не надеваешь его.
-- Сегодня обещал Никодимцев быть... Неловко как-то быть слишком по-домашнему...
-- И много народу у нас сегодня будет?
-- Я думаю... порядочно... Нэрпи приедет... Пианистка Корецкая.
-- Надоели эти фиксы, Коля...
-- А ты думаешь, мне не надоели, Тоня?
-- Так зачем же мы их продолжаем и ты зовешь публику?..
-- Я не зову... Привыкли к нашим вторникам... И наконец для Тины...
-- Тине... ты знаешь... они не нужны... она говорила...
-- Ну, мало ли что она говорит... Все же молодые люди бывают... Сегодня молодой Гобзин приедет...
-- Гобзин? Что это такое Гобзин?
-- Единственный сын миллионера Гобзина... Приличный. Кончил университет... А за ужином, Тоня, надо Никодимцева около Инны посадить... Инна умеет занимать...
-- Я скажу ей... Только захочет ли она?.. Никодимцев, быть может, неинтересный...
-- Напротив... Умница... И наконец что это за разборчивость такая?.. Кажется, Инна .. не особенно разборчива... Один ее благоверный чего стоит... и вообще... этот хвост ее поклонников, которые таскаются за ней всюду: и в театры и в концерты... Я, конечно, не придаю этому значения, но все-таки, мой друг, молодой женщине надо быть осторожнее. Мало ли что скажут! -- прибавил Козельский, принимая серьезный и несколько огорченный вид.
"Ты-то хорош!" -- не без горечи подумала Антонина Сергеевна.
И, обожавшая своих детей, видевшая в них одни совершенства и сама слишком правдивая и чистая, чтобы подозревать их в чем-нибудь дурном, горячо проговорила:
-- Что могут сказать об Инночке? О ней только клеветники могут говорить дурное!..
-- Конечно, сказать нечего, собственно говоря... Я, Тоня, только говорю, что Инночка любит, чтобы за ней ухаживали...
Отец хорошо знал, что могли сказать и что не без основания говорили про Инну.
Но он не хотел огорчать жену, да и не смел бы сказать, если б и хотел, понимая, что не ему обвинять дочь за ту несколько странную жизнь, которую она вела. Он не раз встречал у нее целую стайку довольно пошлых молодых людей,
