на виселицу.
-- Слышал, слышал. Я тоже обо всем осведомлен, хоть и не езжу, как вы, по большой дороге, а сижу в своей берлоге; и что Дэк укокошил своего приятеля, знаю. Мое дело такое, что я все должен знать, обо всем догадываться и... и молчать. Но вам по старинной дружбе, Билль, могу сообщить, что Дэк-Макдональд жив и здоров и находится в надежных руках. В очень надежных! -- значительно прибавил Смит.
-- Охотно верю... Особенно если он в ваших, Смит! -- сказал в виде комплимента Старый Билль.
И от его зоркого взгляда не укрылось, что при этих случайно сказанных им словах по лицу Смита мгновенно пробежала словно бы судорога, искривив его губы и вздернув щеку.
Но через мгновение оно было по-прежнему добродушно и спокойно, и голос Смита не обличал ни малейшего волнения, когда он сказал:
-- Я этим не занимаюсь, Билль. Я иногда принимаю на хранение вещи, но не людей.
-- Я в этом и не сомневаюсь, Смит! -- поспешил согласиться Билль, чтоб усыпить подозрения старого осторожного и опасного мошенника. -- Я хотел только сказать вам комплимент.
-- Благодарю. Так повторяю вам, что Макдональд в хороших руках и в укромном месте, в некотором расстоянии от Фриски. Его хорошо кормят, хорошо поят, записывая, разумеется, все это в счет, и только не выпускают из его временного помещения. А если бы он не был так упрям, то давно мог бы разгуливать по Монгомерри-стрит от четырех до шести дня.
-- В чем же его упрямство, Смит?
-- Он решительно отказывается написать своему богачу дяде Макдональд и К® и своей почтенной матушке, миссис Макдональд, чтобы ему прислали десять тысяч долларов за выкуп... Кажется, с него не запросили... Как вы полагаете, Билль, а? -- деловым тоном спросил Смит и К®. -- Они было хотели запросить двадцать тысяч, но я отсоветовал. Надо дела вести по чести. Это мое правило! Дэк больше десяти тысяч не стоит.
-- Положим. Но он и в эту сумму не согласен себя оценить. Отказывается, как видите, писать родным... Поймите, Смит, что ему это затруднительно.
-- Вполне понимаю, Билль, вполне понимаю, что для молодца, решившего переменить образ жизни и вместо Дэка называться снова Макдональдом, это вопрос деликатный... И они... вы понимаете, кого я подразумеваю, Билль?
-- Вполне, Смит. Продолжайте.
-- Так они, говорю, хотели облегчить молодому человеку выход из неприятного положения -- непосредственно обращаться к дяде, с которым он не в особенных ладах, и в особенности к матери, которая и так ухлопала значительную часть состояния на уплату долгов сынка... Они написали три самых убедительных письма в "собственные руки" Макдональда и К®...
Билль вспомнил, как дядя отозвался полным неведением о племяннике, и проговорил:
-- И получили, разумеется, отказ!
-- Хуже. Ни на одно из писем не получено ответа. Большой мерзавец, по правде сказать, этот Макдональд и К®. Племянник случайно попался в беду, а дядя и ухом не ведет. Я замечаю, Билль, что ныне родственные чувства становятся слабей, чем были в наше время... Прежде, помните ли, если захватишь молодчика, у которого есть папа или мама или даже дядя или тетя со средствами, то дельце по первому же извещению кончалось, -- деньги уплачивались, и все три стороны были довольны... А нынче, когда
