-- толковитая у меня будет жена, Чайкин... Умная! Уж ей обещали в гостинице, где она горничной, что будут брать мясо у нас... Деловая баба! Ох, деловая! -- сонным голосом говорил Дунаев и скоро захрапел.
Лег спать и Чайкин и, перед тем как заснуть, подумал, что если он женится, то выберет не деловую, а душевную бабу.
3
На следующее утро Чайкин проснулся рано. Дунаев еще спал.
Тихонько одевшись, чтобы не разбудить сожителя, Чайкин стал читать газету, которую он вчера вечером купил, и внимание его было привлечено напечатанным крупным шрифтом перечислением содержания газеты, в котором между прочим значилось: "Убийство в Сакраменто".
В телеграфном сообщении передавалось, что третьего дня (в тот самый день, когда там были наши путешественники) был застрелен на улице джентльмен, принадлежавший, как уверяли многие, к шайке агентов большой дороги. Убийца ускакал.
По описанию наружности убитого Чайкин почти не сомневался, что был убит тот самый спутник в дилижансе, которого Билль хотел повесить и которого отстоял он, Чайкин.
Когда Дунаев встал, Чайкин дал ему прочитать газету.
-- Укокошили мерзавца, что нас так отблагодарил! -- довольно равнодушно промолвил Дунаев.
-- А ты думаешь, кто?
-- А черт их знает. Свои, верно... А может, и Дэк наказал его за подлость...
-- Дэк не решится быть убийцей! -- заступился за Дэка Чайкин.
-- За других не ручайся, Чайкин... И знаешь, что я тебе скажу?
-- Что?
-- Вовсе ты прост! Вот поживешь здесь, Америка обломает тебя... Многому научишься, братец ты мой! -- хвастливо говорил Дунаев, считавший себя американцем.
Позавтракавши, оба сожителя вышли вместе в девять часов.
Чайкин пошел к адвокату, Дунаев -- к невесте, чтобы вместе с ней нанять помещение для лавки.
Они условились встретиться на пристани в первом часу, когда должен подойти баркас с отпущенными на берег матросами с "Проворного".
На этот раз щегольски одетая горничная отворила двери немедленно после звонка и не имела такого сердитого вида, как вчера.
-- Здравствуйте! -- приветствовал ее Чайкин. -- Можно видеть адвоката?
Горничная слегка кивнула головой и оглядела его с ног до головы с нескрываемой улыбкой, очевидно удивленная вопросом. Чайкин покраснел.
-- Конечно, можно, раз он принимает с восьми до одиннадцати! -- проговорила она и снова засмеялась, показывая свои белые мелкие зубы.
-- Извините меня! -- смущенно вымолвил Чайкин.
-- Вы, верно, зеленый?
-- Да.
-- От этого и предлагаете глупые вопросы. Надо прежде подумать, а потом спрашивать.
-- Это верно... Еще раз извините.
-- Извиняю! -- милостиво произнесла молодая девушка.
И с этими словами вручила Чайкину жестянку с десятым номером и указала белой, почти что холеной рукой с кольцом на мизинце на одну из дверей.
Чайкин удивленно смотрел на жестянку.
-- Ну, что еще? Чему удивляетесь? -- спросила горничная, очевидно слегка потешавшаяся над этим застенчивым глупым иностранцем.
-- А можно спросить? -- робко спросил Чайкин, в свою очередь несколько удивленный, что горничная так форсисто одета и выглядит совсем барышней.
"И руки какие белые. Видно,
