удивляюсь, как вы, такой умный человек, так увлекаетесь ею и ради нее рискуете своим положением, забавляясь игрой в оппозицию и в либерализм... Неужели вы в самом деле думаете, что это не одна детская забава...
Заречный было поднялся, чтобы откланяться, но Найденов остановил его.
-- Куда вы торопитесь, Николай Сергеич? Подождите несколько минут. У меня есть к вам небольшое дельце. Помните, я вам говорил?
-- Как же, помню.
-- Вот о нем я и хочу с вами поговорить и привлечь к нему в качестве талантливого помощника... Не лишнее прибавить, что дело это может принести нам обоим хорошее вознаграждение... Ведь вы, я полагаю, не прочь от хорошего заработка... Ваше министерство финансов, верно, не в блестящем состоянии? -- шутливо и, казалось, не без участия спрашивал Найденов.
-- Признаться, не в блестящем.
-- Вот видите. Ученая профессия не очень-то балует нас в материальном отношении. Вот и я еле-еле свожу концы с концами! -- пожаловался Найденов.
Заречный про себя усмехнулся, слушая эти жалобы скупого старика, который имел и деньги и получал из разных мест жалованье, которого далеко не проживал.
-- А дельце, которое я задумал, весьма недурное и выгодное.
Молодой профессор подозрительно насторожился.
-- Не догадываетесь? -- спросил Найденов.
-- Решительно не догадываюсь.
-- Я вам предлагаю быть моим сотрудником по составлению учебника. Одному мне этим заняться некогда, но я возьму на себя общую редакцию и охотно поставлю свое имя рядом с вашим.
"Ловко! Мне, значит, вся работа!" -- подумал Заречный.
-- Что же вы не благодарите вашего старого учителя, Николай Сергеич! -- воскликнул Найденов. -- Заметьте, я к вам обратился, а ни к кому другому... С вами хочу поделиться и ни с кем больше! -- шутя прибавил он.
-- Очень вам благодарен, Аристарх Яковлевич, но... -- Заречный замялся.
-- Какие тут могут быть "но". Не понимаю!
-- Мне, видите ли, Аристарх Яковлевич, в настоящее время трудно взять на себя какую-нибудь работу. Я должен окончить свою книгу. И без того она затянулась, а мне бы...
-- Что ваша книга? -- нетерпеливо перебил Найденов. -- Она потерпит, ваша книга... И что она вам даст... Гроши и листочек лавров... А учебник принесет хорошие деньги. А лавры от вас не уйдут... Когда человек обеспечен, и книги лучше пишутся... Очень просил бы вас не откладывать нашего дела. Оно меня очень интересует. Вы, коли захотите, работать можете быстро. Приналягте, и к будущему году мы могли бы пустить наш учебник.
-- Вы обратились бы к Перелесову, Аристарх Яковлевич. Он свободен и, кроме того, нуждается. Мне кажется, он отлично справился бы с работой.
-- Что мне Перелесов. Он бездарен. Мне нужны вы, Николай Сергеич! -- резко промолвил старик.
И, тотчас же смягчая тон, прибавил:
-- Вы меня просто удивляете. Такое предложение, и я вас еще должен упрашивать... Что сие значит?
-- Но, право же, мне некогда.
Старик пристально взглянул на Заречного.
-- Да вы не виляйте, коллега, а говорите прямо... Видно, испугались, что потеряете репутацию либерального профессора, и боитесь, если учебник обругают? Вам еще не надоело сидеть между двух стульев? Так бы и сказали, а то "некогда"! И знаете ли что? Вам легко остаться в ореоле излюбленного человека и героя... Можно и не объявлять вашего имени на учебнике... Я один буду значиться автором, а с вами мы сделаем условие о половинных барышах. Таким образом, и волки будут сыты и овцы
