на постыдный компромисс, весь ужас которого я сознала только теперь, когда... когда ты мне кажешься не таким, каким я тебя представляла... Я отдавалась человеку, которого не любила, отдавалась только потому, что и во мне животное...
Рита на минуту примолкла.
-- И я имела дерзость, -- продолжала она, -- обвинять тебя в том, в чем грешна едва ли не больше тебя... Каюсь, я не имела права...
-- Только потому, что не имела права? -- воскликнул Заречный.
-- Да.
-- А если бы считала себя вправе?
-- Ты знаешь... Я не могу и теперь кривить душой... Я, быть может, и ошибаюсь, но ты не тот, каким мне казался... Но к чему об этом говорить?
-- Не тот?! Но еще недавно ты иначе относилась ко мне.
-- Да. Но разве я виновата, что мой взгляд изменился.
-- Сбруева, например, ты не обвиняешь. А ведь он тоже не выходит в отставку.
-- Он никого не вводит в заблуждение. Он не говорит о мужестве, которого нет... Он не любуется собой... Он не играет роли...
-- Но и я не лезу в герои... Вчера моя речь... Тебе она не понравилась?..
-- Ты играешь своим талантом. Раньше ты не то говорил.
И Заречный чувствовал, что Рита права. Он раньше не то говорил!
-- О Рита, Рита! Если бы ты хоть немного любила, ты была бы снисходительнее.
-- Быть может!.. Но разве я виновата?
-- И ты разочаровалась во мне не потому, что я не тот, каким представлялся, а потому, что ты увлечена кем-нибудь... И я знаю кем: Невзгодиным! -- в отчаянии воскликнул Заречный, вскакивая с дивана.
-- Даю тебе слово, -- ты знаешь, я не лгу! -- что я никем не увлечена. И Невзгодин давно избавился от прежнего своего увлечения. Ты думаешь, что только увлечение кем-нибудь другим заставляет женщин разочароваться в мужьях? Ты мало меня знаешь... Но в этом я не виновата... Я не скрывала от тебя своих взглядов... Но к чему нам считаться? Позволь мне досказать...
-- Что ж... досказывай... Не жалей меня... Я даже и этого не стою! -- промолвил жалобным тоном Заречный.
"А меня разве он жалеет?.. Он только жалеет себя! О безграничный, наивный эгоизм!" -- невольно подумала Рита и продолжала:
-- После всего, что я сказала, ты, конечно, поймешь, что прежние наши отношения невозможны... Мы должны разойтись...
-- Разойтись?.. Ты хочешь оставить меня? -- в ужасе проговорил Заречный.
-- Это необходимо.
-- Рита... Риточка!.. Не делай этого! Умоляю тебя... Не разбивай моей жизни!
И, почти рыдая, он вдруг бросился перед ней на колени и, схватив ее руку, осыпал ее поцелуями.
Он был жалок в эту минуту, этот блестящий профессор.
"И это мужчина!" -- подумала Рита, брезгливо отдергивая руку от этих оскорбительных поцелуев.
Злое чувство охватило ее, и она строго проговорила:
-- Встань. Не заставляй меня думать о тебе как о трусе, не способном выслушать правды! Положим, я виновата, но разве весь смысл твоей жизни в одной мне? А наука, а студенты, а общественный долг? -- о которых ты так много говоришь?.. -- ядовито прибавила она.
Николай Сергеевич поднялся и отошел к дивану.
-- Я жалок, но я люблю тебя! -- глухо выговорил он.
-- Все "я" и "я"... Но и я так жить не могу...
-- По крайней мере не сейчас... Повремени... Подумай... Дай мне прийти в себя...
-- Ты этого непременно требуешь?
-- Я прошу...
-- Изволь... я останусь некоторое время, но только помни: я больше тебе не жена!
С этими словами она вышла
