до локтей, с крупными кабошонами в ушах, которая плывущей неспешной походкой, слегка смущенная и зардевшаяся, шла к столу в сопровождении блондина.
-- Вот, тетенька... Других мест не мог достать! -- проговорил он с особенною почтительностью.
-- Чем худы места... Отличные! -- весело промолвила она, опускаясь на стул.
Звенигородцев уже летел со всех ног к Аносовой.
-- Аглая Петровна!.. Здравствуйте, божественная, и пожалуйте за стол юбиляра. Для вас берег место, чтобы сидеть подле... И Андрей Михайлович будет очень рад видеть вас поближе.
-- Мне и тут хорошо... Благодарю вас, Иван Петрович. Да кстати у меня vas-a-vis добрая знакомая! -- прибавила Аносова, увидав против себя Заречную.
Щеки ее как будто зарумянились гуще, и она, ласково улыбаясь своими большими ясными глазами, приветно, как короткой знакомой, несколько раз кивнула Заречной и сдержанно, почти строго, чуть-чуть наклонила голову в ответ на поклон Невзгодина, не глядя на него.
"Ишь... королевой себя в публике держит. Боится "морали"!" -- усмехнулся про себя Невзгодин, не без тайного восхищения посматривая на великолепную вдову, которую он видел в первый раз в параде, и вспомнил, как просто она себя держала с ним в Бретани.
-- И жарко же здесь! -- обратилась она, снимая перчатки, к Заречной и, по-видимому, не обращая ни малейшего внимания на Невзгодина.
Маргарита Васильевна деликатно согласилась, что жарко, хотя и приписала румянец Аносовой другой причине.
Спокойным жестом своей белой холеной руки Аглая Петровна отстранила тарелку с супом.
-- Я очень рада, что случай свел меня сидеть против вас, Маргарита Васильевна. По крайней мере, есть с кем перемолвиться словом!.. -- с заметным оживлением продолжала Аносова. -- А вы не думайте, что я люблю опаздывать. Я этого не люблю. Но раньше не могла приехать: было серьезное дело. Впрочем, я послала сюда артельщика и просила его дать знать, когда будут садиться за стол, и, как видите, ошиблась на несколько минут! -- прибавила она, улыбаясь чарующей улыбкой и открывая ряд чудных зубов.
"Все статьи свои показывает!" -- решил Невзгодин и уже настраивал себя недоброжелательно против "великолепной вдовы", которая не удостоивала его ни одним словом, точно летом и не называла его приятелем и не звала непременно побывать у нее в Москве.
-- Рыбы прикажете, Маргарита Васильевна?
-- Пожалуйста...
Он положил ей на тарелку рыбы и, наливая в рюмку белого вина, прошептал:
-- Так даже очень нравится?
Маргарита Васильевна усмехнулась и, точно поддразнивая, утвердительно кивнула головой.
-- А вы, Василий Васильич, давно сюда пожаловали? -- обратилась наконец Аглая Петровна к Невзгодину после того как покончила с рыбой и запила ее рюмкой белого вина.
-- Третьего дня, Аглая Петровна.
Взгляды их встретились. И в глазах у обоих мелькнуло что-то не особенно приветливое.
-- Собираетесь и меня удостоить посещением? -- кинула с едва заметной усмешкой Аносова.
-- Обязательно собираюсь удостоиться этой чести, Аглая Петровна. Только боюсь...
-- Какой пугливый! Чего вы боитесь?
-- Помешать вам. Вы, говорят, всегда заняты.
-- Кто это вам сказал? -- вспыхивая, отвечала Аносова. -- Верно, сами сочинили ради красного словца. Положим, занята, но у меня есть время и для знакомых... От трех до шести я дома... Маргарита Васильевна подтвердит это.
-- Охотно, Аглая Петровна... Но вы мало знаете Василия Васильича... Он любит
