И ни полслова. Только "жив ли?".
"Что это за женщина?" -- думал Ракитин, украдкой любуясь ею. И серьезно сказал:
-- Муж о моей телеграмме не знает... Он так волновался, так нетерпеливо ждал вас, что я решился известить вас о положении мужа.
-- Благодарю за телеграмму. Я знала об его положении.
И опять продолжала идти молча.
-- Валерий Николаич просил предупредить вас, что он очень похудел. Он хотел подняться с постели, чтобы встретить вас, и не мог... И все-таки верит, что будет жить.
Выражение чего-то мучительно скорбного залегло в глазах молодой женщины. Лицо ее стало строже и, казалось, непроницаемее.
Неволина опять молчала. И только пошла скорее.
Ракитин догадался не мучить женщину своими сообщениями.
Он обиженно замолчал. И, стараясь скрыть одышку от скорой ходьбы, едва поспевал за молодой женщиной.
"Не спешила к мужу из Петербурга, а теперь торопится!" -- думал Ракитин, недовольный, что программа его изучения интересной женщины с первого же начала не исполняется, "И знает ли эта барыня, что я писатель? Читала ли меня?" -- спрашивал себя Ракитин, раздраженный этой почти резкой сдержанностью молодой женщины с ним.
-- Вот сюда, в сад, Елена Александровна! -- проговорил он довольно сдержанно.
В саду было много пансионеров. Все знали, конечно, что приехала жена умирающего. И многие дамы взглянули на молодую женщину, еще более возмущенные ее красотой, изяществом и видом далеко не приниженной кающейся женщины.
Пожилая толстая англичанка, бесцеремонно рассматривавшая Елену Александровну в лорнет, пришла в ужас. Худая девица из Гамбурга шепнула хорошенькой пасторше с недоумевающими глазами, что русская дама просто нахалка.
-- Но все-таки, надо сказать, бог ее наградил красотой! Не правда ли, фру? -- проговорил пастор, обращаясь к жене.
-- Я с тобою согласна, мой друг.
-- Но тем не менее она не может быть хорошей. Так долго не ехать к мужу... Не так ли, фру?
-- О, конечно! Как можно оставлять мужа, да еще больного.
-- Ты хорошая женщина, фру. О, ты великолепная женщина, фру! И ты гораздо красивее этой дамы, фру! Я правду говорю!
-- Ты слишком добр ко мне, Аксель!
Французов русская дама обворожила. С загоревшимися глазами они жадно ее рассматривали и потом зашептали, что она сложена восхитительно и что такая женщина не может не иметь любовника.
А молодой англичанин замер от восторженного удивления и, краснея, как пион, мог только протянуть:
-- О-о-о!
И в то же мгновение подумал, что должен быть представлен русской леди.
После смерти ее мужа он объявит, что с первого мгновения, как увидал ее, решил ей предложить быть женой англичанина и лорда. Чек на двадцать тысяч фунтов немедленно после согласия и после брака такая же сумма по договору в ее распоряжении.
Эта внезапная мысль овладела молодым красавцем англичанином. Он не спускал восторженных глаз с проходившей молодой женщины и дал себе слово добиться ее согласия, если не здесь, то в Петербурге, куда он немедленно поедет вслед за ней... И будет ждать хоть три-четыре года.
Фабрикант из Бирмингама отдал банковые билеты проигранного пари и проговорил:
-- Не правда ли, милорд, настоящая леди?
-- Королева, сэр! -- строго ответил молодой англичанин.
И прибавил:
--
