улыбается правитель канцелярии.
-- Я полагаю, странно.
-- Но, быть может, ваше превосходительство, цель очень уважительная.
-- Работать, как простой мужик? -- усомнился генерал.
-- Этот молодой человек -- технолог.
-- А дальше?
-- И хочет изучить сельское хозяйство на практике.
-- А?.. Вы думаете?
-- Я не могу предрешать фактов, но полагаю... Во всяком случае, если угодно будет вашему превосходительству поручить строжайшее наблюдение...
-- Конечно, конечно.
Никодим Егорыч получил соответствующие приказания.
Стоял жаркий июльский день. Как-то особенно парило в воздухе. Было около девяти часов утра.
Вася с Чумаковым в это время приближались к Залесью, направляясь к большому торговому селу Большие Выселки, где в этот день была ярмарка.
Вася рассказывал товарищу подробности о сцене, которой оно был свидетелем в прошлом году. На Чумакова этот рассказ произвел впечатление. Подробности он слышал от Васи в первый раз.
Залесье было близко. Они увидали толпу, стоявшую перед волостным правлением.
-- Сходка! -- промолвил Вася.
-- Сходка! -- повторил Чумаков.
Однако -- странное дело -- они не слыхали обычного шума волнующейся толпы.
-- Это не сходка! -- сказал Вася, прибавляя шагу.
-- А что же такое?
-- Ты слышишь? -- вздрогнул Вася. -- Это не сходка!
Жалобный крик пронесся в воздухе. Еще и еще.
Они входили в улицу. На них никто не обратил внимания. Вопли раздавались сильней. Вася был бледен. Он взглянул на Чумакова. Чумаков вздрагивал. Они подошли к толпе, и Вася спросил у одного мужика:
-- Что здесь?
Мужик взглянул на Васю и сердито ответил, отворачиваясь:
-- Исправник порет!
-- За что?
Мужик не отвечал.
-- За что? -- повторил Вася.
-- Известно... недоимки! -- проговорил другой мужик.
Вася пробирался через толпу... У него тряслись губы; глаза блуждали.
-- Куда ты лезешь? -- говорили в толпе. -- Лестно, что ль, поглядеть?
Но он шел вперед, пока не дошел до ворот. Его схватила за плечо чья-то сильная рука, но он рванулся вперед.
-- Вася, Вася, что ты делаешь!.. Уйдем! -- говорил Чумаков и сам шел за ним.
Вася остановился и взглянул, но тотчас же зажмурил глаза от какой-то невыносимой боли. Он увидал седую бороду, опустившуюся со скамьи, и окровавленное тело... Более он ничего не видал, но стоны еще слышал -- ужасные стоны!.. Он все стоял. Что-то приливало к сердцу. Рыдания давили грудь, но он не плакал. Вдруг все стихло.
Он снова взглянул.
Никодим Егорович стоял на крыльце и махал рукой. Его лицо было спокойно. Только рыжие усы двигались неестественно быстро. Он курил папиросу и часто пускал дым.
В ногах у него валялся мужик.
-- Плати! -- раздался крик.
Нет ответа.
-- Пори!
Двое мужиков схватывают под руки валявшегося в ногах. Но он освобождается и сам ложится.
Раздался взмах розог. Толпа глядит молча.
Вася трясется как в лихорадке, губы беззвучно что то шепчут. Раздается вопль, и какая-то сила выбрасывает Васю вперед.
-- Послушайте... да разве так... Не троньте! -- вдруг вырывается из груди его не то крик, не то стон.
Никодим Егорович на секунду ошеломлен. Кто-то сказал:
--
