и прямотой, что знакомство с ним считалось за честь, тем более что Иван Андреевич с большим разбором приглашал к себе и редко у кого бывал.
-- Очень рад видеть, уважаемый Иван Андреевич!.. -- проговорил Островерхов, пожимая руку Вязникова. -- Не угодно ли вот сюда, на кресло! -- продолжал он, придвигая кресло. -- Давно не заглядывали к нам! Как поживаете?
-- Благодарю вас, Евгений Николаевич, ничего себе. Вот приехал беспокоить ваше превосходительство! -- проговорил Вязников, опускаясь в кресло.
-- Чем могу служить вам? Вы можете быть уверены, Иван Андреевич, что я всегда к вашим услугам! Не прикажете ли сигару? Сигары, кажется, не очень скверные! -- продолжал его превосходительство, подавая Ивану Андреевичу ящик с сигарами.
Иван Андреевич закурил превосходную, душистую сигару и сказал:
-- Я счел своим нравственным долгом, Евгений Николаевич, поделиться с вами сведениями насчет прискорбного происшествия, бывшего вчера в Залесье. Вии конечно, знаете о нем по официальным донесениям, но я счел не лишним сообщить вам сведения, которые узнал от очевидцев. Надеюсь, вы извините, ваше превосходительство, мое непрошеное вмешательство, но дело так... так серьезно, что я рискнул побеспокоить вас.
-- Помилуйте, Иван Андреевич! Я могу только благодарить вас. Без помощи общества мы часто бродим в потемках. Дело это действительно неприятное, но, слава богу, я сейчас получил телеграмму, что там порядок восстановлен и виновные арестованы, а ведь вчера станового пристава чуть было не убили... К сожалению, открытое сопротивление!..
-- Извините, Евгений Николаевич, но я вижу, что сведения, полученные вами, не совсем точны. Никого они не хотели убивать и никакого сопротивления не было, -- горячо подхватил Вязников.
Его превосходительство поморщился при этих словах.
-- Что ж тогда было? -- спросил задетый за живое генерал. -- Кажется, я должен быть au courant* всего того, что делается!
>
* в курсе (фр.).
-- Вот об этом именно я и приехал рассказать вам, причем ручаюсь своим словом, что сведения мои вполне достоверны. Я слышал их от сыновей, которые были там -- один с начала происшествия, другой в конце приехал с Лаврентьевым.
-- Мне говорили об этом, -- вставил генерал.
-- Хотя младший сын мой и несколько экзальтированный юноша, -- вы, верно, слышали о его нелепом визите к Кривошейнову! -- но мальчик добрый и никогда не лжет, -- проговорил гордо старик, -- и я ручаюсь, что все переданное ими совершенно справедливо. А они рассказали следующее. Прежде, однако, позвольте выяснить вам необходимые подробности. Вам, конечно, известно, Евгений Николаевич, в каком бедственном положении находятся залесские мужики и в какой зависимости они стоят от господина Кривошейнова...
Евгений Николаевич любезно остановил на этих словах Ивана Андреевича и попросил его подойти вместе с ним к одной из многочисленных карт, висящих на стене.
-- Мы сейчас увидим! -- не без гордости произнес он. -- У меня тут все, как на ладони!.. Вот оно... Залесье... -- продолжал он, поднося свечку к большой раскрашенной карте уезда. -- Земля тут хорошая, суглинок с черноземом, крестьяне зажиточные, неурожаев в последние годы не было... Недоимок не состоит! -- объяснял Евгений Николаевич разные знаки на карте, отлично ему известные.
Вязников, зная слабость
